Шестов Ю.К. Род Шестовых в Советской России /Записки сына "врага народа"/ Издание третье исправленное и дополненное Санкт-Петербург 1998 год

* 1

Дожив до 65 лет, я с горечью понял, что очень мало знаю о жизни моих родителей и дедушки со стороны моей мамы. Знания о других моих предках ограничивались лишь именем и отчеством бабушки со стороны мамы и памятью о её похоронах и огромном количестве белых хризантем, в которых утопал её гроб при похоронах. Мама, когда я спрашивал её об отце, говорила, что он очень хороший человек, а его родители были очень порядочными людьми. Предки же происходят из Перми. Вероятно, мама ошибалась, т.к. она сказала мне, что её сестра Мария живёт в Познани, а её брат Антон пропал без вести во время войны с поляками. Может быть мама специально не говорила мне и брату правды, чтобы мы не проговорились где-нибудь и не испортили себе жизнь. Во всяком случае я не думаю, что после переезда в Ленинград, в 8 лет, я сам решил скрывать, что мой отец арестован и, поэтому, у меня есть только мама.
И до 1957 года, до получения справки о реабилитации отца, я нигде, и никому и никогда не признался, что являюсь сыном арестованного. На вопросы о причинах смерти отца я всегда, даже при беседе при приёме в ВМА отвечал, что отец в 1939 году умер от какого-то сердечного заболевания. Всю жизнь мне хотелось узнать о своём происхождении, о своих предках. Поэтому я всегда расспрашивал своих родных о том, что они помнят и знают. Но к моему огорчению оказалось, что и они почти ничего не знают о моём отце и очень немного о происхождении и жизни дедушки и бабушки со стороны мамы. Поэтому, когда моя двоюродная сестра Галина нашла копию формулярного (теперь это "послужной") cписка дедушки, а затем мне удалось найти и ознакомиться с уголовными делами 1933 и 1937 года на моего отца, то мои знания значительно расширились. Мне не хочется, чтобы найденные крохи вновь ушли бы из памяти рода Шестовых, как и всё, что касается памяти о предшествующих поколениях. Пусть хоть жизнь Шестовых в Советской России останется в памяти внуков. И пусть это будет самый мрачный и тяжёлый период в нашем Роду. Я не очень уверен, что все сведения приведённые мною полностью достоверны, т.к. память могла что-нибудь исказить, а сведения в уголовных делах могли быть в чём-то умышленно искажены. Правда, я всегда старался все сведения проверить и не отходить всегда от правды, как бы неприятна она не была. В выходившем до революции "Адрес-календаре или месяцеслове. Общий штат" за 1911 год сведений о Шестове Н.С. и Гржибовском С.С. я не нашёл. Там имеются данные только о руководителях. Хоть дедушки и были чиновниками, но незначительными и в Адрес-календарь не вошли. В историческом архиве в Санкт-Петербурге, возможно, формулярный список на Н.С.Шестова и есть, но мне сказали, что не знают, где его искать. Рекомендовали обратиться в Плоцк, но ведь оттуда дедушка эвакуировался в Калугу. Но, может быть, его формулярный список кроме годов и дней рождения ничего и не даст.

* 2

Мой отец, Шестов Константин Николаевич, родился 26 февраля 1891 года в городе Плоцке под Варшавой в семье архивариуса Плоцкого губернского управления Шестова Николая Семёновича, уроженца города Калуги, из мещан, православного. В Первую Мировую войну при наступлении немцев на Варшаву, он с женой и двумя младшими cыновьями эвакуировался в Калугу, где и умер осенью 1921 года. Чина дедушки по отцу я не знаю. Женат он был на Эмилии Валериановне (девичья фамилия Вржалинская) польке, католического вероисповедания, дочери мелкого (так в протоколе) помещика из-под Плоцка.У бабушки была сестра Елена, муж которой Колчинский являлся служащим Плоцкого магистрата, и два брата: Вицентий Вржалинский - ксёндз села Костенец под Плоцком и Константин Вржалинский, родившийся году в 1887, - директор электростанции в городе Конин и землевладелец.
В семье Николая Семёновича и Эмилии Валериановны Шестовых было 6 сыновей: Николай, Александр, Сергей, Константин, Виктор и Георгий.
Знаю, что Николай был самым старшим, а Виктор и Георгий младшими. Все дети до 1918 года носили фамилию Шестовы и были крещены православными.
Первую мировую войну Николай и Александр начали прапорщиками. Николай воевал на Румынском (?) фронте в составе 4 сибирского стрелкового полка. В 1916 году он в чине штабс-капитана (в других показаниях отца - капитана) около 10 дней гостил у моего отца в Коренной Пустыни курской губернии, продолжавшего службу после ранения в команде выздоравливающих. В конце 1917 года он (Николай) был уже полковником.
По словам следователя ОГПУ Петерса, внесённым в протокол одного из допросов, во время Гражданской войны Н.Н. Шестов служил в легионе у Довбор-Мусицкого. В 1922 году, при возвращении из Калуги в Плоцк по Репатриации его матери Эмилии Валериановны и двух младших братьев Виктора и Георгия, он сначала был командиром польского полка в Станиславе и имел чин полковника польской армии. В том же году весной его вызвали в Варшаву, где он был назначен командиром дивизии и получил чин генерала. В это время он уже изменил имя и фамилию на Станислава Вржалинского и принял католичество. В 1933 году при допросах отца его уже называют Начальником Второго отдела польского главного штаба (то есть, знаменитой Двуйки - разведотдела Главного штаба).
В справке ГПУ, подшитой в деле, написано, что "Станислав Вржалинский является начальником Второго отдела штаба армии". Так что, если в то время в Польше было не менее 2-х армий, то он мог быть начальником Второго отдела в одной из них, а не в Главном штабе всей армии, как это инкриминировалось отцу. По показаниям, данным в 1932 гоу Георгием (ссылка на которые имеется в деле), Станислав в 1925 году тайно посещал Калугу с целью создания там шпионской организации, в которую в том же году братом Виктором якобы был завербован и мой отец, во время приезда Виктора к отцу в Умань в поисках работы.

* 3

В тех же показаниях Георгия Станислав Вржалинский (Николай Шестов) живёт в Польше хорошо и имеет для разъездов по стране личный железнодорожный вагон. И вот такие абсурдные показания могли послужить основанием или подтверждением возникновения дела о Калужской контрреволюционной, шпионско-террористической организации "Белый Орёл", которое вёл следователь ОГПУ Петерс (возможно, бывший ранее заместителем у Дзержинского). В копии письма к Генеральному прокурору СССР, которую хранила мама и я сам читал, отец писал, что его брат Николай во время первой мировой войны был награждён всеми (?) боевыми орденами России и золотым Георгиевским оружием. По показаниям Георгия, которым, вероятно, можно и поверить, в 1922 году имел два польских ордена, в том числе "Виртути милитари", полученным по представлению польского Главного штаба - Французским орденом. О дальнейшей судьбе дяди ничего не известно, возможно в 1937 году был начальником 2-го отдела Главного штаба армии Польши.
Второй брат отца Александр Николаевич Шестов воевал в чине прапорщика на Западном Фронте и в 1914 году был убит. Других сведений о нём мне нигде не встретилось.
Брат отца Сергей Николаевич Шестов во время войны был чиновником полевого казначейства Румынского Фронта и во время революции пропал без вести. При допросах отца в 1933 году следователь требовал подтверждения того, что Сергей, якобы, работал в контрразведке у белых, был начальником кадетского корпуса белых в Одессе, а затем "ушёл" в эмиграцию. Однако, в деле есть копия запроса в ГПУ Одессы и ответ оттуда, что "Шестов C.Н. им не известен".
Младшие братья отца Виктор (1896 - 1932) и Георгий (1898 - 1936 или позже годы) в войне по молодости не участвовали. До 1918 года учились в гимназии. В одном месте протоколах допросов записано, что Виктор учился в юнкерском училище, но доказательств этому нет. После смерти дедушки в Калуге в 1921 году бабушка с Виктором и Георгием, как уроженцы Польши, в конце 1921 года или в начале 1922 года репатриировались из РСФСР в Польшу в Плоцк, где поселились у Колчинских.
Виктор и Георгий устроились работать, по их словам, конторщиками при сахарном заводе. Николай (Станислав) обещал им устроить их получше, если они сменят фамилию и примут католичество. Сделать это они отказались и после смерти в 1923 году своей матери (моей бабушки), прожив в Польше около полутора лет, они вернулись в Россию. Скончалась бабушка в Плоцке. В Плоцке же Виктор женился на дочери драгунского полковника и имел от неё ребёнка. При возвращении в Россию их он оставил в Польше. Его жена и её мать писали даже к моему отцу, чтобы он помог вернуть виктор к ним в Плоцк. Однако в России Виктор вторично женился опять же на дочери полковника, но уже бывшего - царской армии.

* 4

При возвращении в 1924 году в Россию братья сделали в Борисове остановку на несколько дней, которые они прожили у отца в доме Гржибовских, где cудя по всему, отец начал жить ещё до женитьбы на маме. После возвращения в Калугу Виктор и Георгий поступили на службу в стоящий там полк Красной армии. Виктор устроился помощником начальника штаба полка по оперативной части (работе), а Георгий - заведующим финансовой части полка. После увольнения из полка в 1925 году (вероятно был уволен также и Георгий) Виктор в этом же 1925 году, приезжал в Умань к моему отцу с просьбой устроить его на работу. Отец говорил с начальником конторы сахаротреста об этом, но не стал скрывать от того, что Виктор недавно вернулся из Польши и, поэтому могут быть неприятности. На работу Виктора не взяли.
В 1932 году в Калуге было состряпано дело о "контрреволюционной повстанческой и шпионской организации в пользу Польши под названием " Белый Орёл", якобы созданный бывшими офицерами братьями Кологривовыми из проживающих в Калуге поляков и бывших офицеров. В эту организацию, якобы вошли, конечно-же, Виктор - командиром боевой группы и Георгий.
При допросе 10 октября 1932 года Георгий показал, что организация создана по инициативе Николая (Станислава Вржалинского) при его нелегальном посещении Калуги в 1925 году и что мой отец в том же году был завербован в неё Виктором при посещении Умани. Виктор, вероятно, никаких нужных показаний не дал и, по неизвестной причине, до окончания следствия умер в Бутырской тюрьме. Георгий же по статье 58 пункт 10 был осуждён на 5 лет. Вероятно, дело представлялось ОГПУ настолько важным (или нужным), что было из Калуги переведено в Москву. В 1935 или в 1936 году отец, работавший в то время в Весьегонске, будучи в Дмитрове в командировке, случайно встретил Георгия, сидевшего там в лагере, и узнал от него и о смерти Виктора в Бутырской тюрьме и об осуждении Георгия на 5 лет. О дальнейшей судьбе Георгия ничего не известно.
Мой отец, Шестов Константин Николаевич, родился 26 февраля 1891 года в Плоцке третьим или четвёртым ребёнком в семье. В 1910 году он окончил Плоцкую мужскую гимназию и поступил канцелярским чиновником в Плоцкое губернское управление. Через некоторое время он перешёл в Цехановское Плоцкой губернии казначейство. В 1913 году был призван в Плоцке на действительную военную службу и направлен в Москву в 1-й лейб-гренадёрский Екатеринославский полк, где получил чин вольноопределяющегося. В этом полку отец прослужил до начала 1-й мировой войны и с ним был направлен на Западный фронт. В августе 1914 года был ранен и для лечения эвакуирован в санитарном эшелоне в Калугу. Не знаю, какое было ранение, но вероятно, тяжёлое. В Калуге отец числился по лазарету, а продолжал лечение у родителей, которые при наступлении немцев были эвакуированы в Калугу, на родину дедушки. Не знаю, работал ли дедушка в Калуге и как и на что он, его жена и 2 младших сына там жили.

* 5

Знаю, что Виктор и Георгий продолжали учёбу в гимназии. Возможно, что Виктор и поступил в юнкерское училище, но подтверждения этому нет.
После излечения мой отец был направлен для продолжения службы в команду выздоравливающих в Коренную Пустынь (Курской или Калужской губернии), в качестве чиновника. Официально в звании чиновника военного времени (так в деле) с чином Губернского секретаря отец был переименован в 1916 году. Здесь - в Коренной пустыни, отца навестил приезжавший с фронта в отпуск его старший брат Николай. Это была последняя встреча братьев. В Коренной Пустыне отец служил до апреля 1918 года, затем, после окончательного развала Российской армии, вернулся в Калугу, где в октябре 1918 года был мобилизован в Красную Армию и назначен завхозом полка в Жиздру, где прослужил около полугода до расформирования полка.
Ещё во время службы отец познакомился с Марией Павловной Васильевой, учительницей села Жерновцы. В 1918 году они поженились. Брак был недолговечным и в 1921 году, ещё во время службы отца в Красной армии, закончился разводом. В 1933 году Мария Павловна жила в г. Абоянь Курской области. После расформирования полка в Жиздре, отец около трёх месяцев находился в резерве в Калужском военкомате, откуда был направлен помощником дивизионного интенданта в Калужскую окр.(?) дивизию. Через 2-3 месяца отец вновь попадёт в резерв, из которого с запасным полком убывает на Польский фронт в Минск. В Минске 14 октября 1920 года отец получил назначение на должность завхоза (теперь это, вероятно, соответствует должности начальника тыла полка) 33-го стрелкового полка 11 бригады 4-й стрелковой дивизии. Позднее отец назначается помощником начальника ремонтных мастерских дивизии, а уже с этой должности переводится в Борисов в финансовую часть дивизии бухгалтером. Поселился отец, вероятно, на квартире в доме у маминых родителей и уже весной 1922 года считался женихом мамы. В июне 1922 года отец в Борисове мобилизовался из Красной армии в бессрочный отпуск и устроился на работу в Борисовский Уфинотдел, где проработал около года.Затем отец в течении 9 месяцев работал главным бухгалтером подотдела в Борисовском горкомхозе. 23 октября 1923 года мои родители поженились. Венчание состоялось в Борисовском костёле. Венчал ксёндз. Судя по всему, отец к религиозным вопросам относился очень терпимо. Его, православного, не смущало венчание в костёле и то, что его жена крестила обоих их сыновей католиками. Вероятно, это во многом зависело от того, что и его родители были разных вероисповеданий. отец был православным, а мать католичкой. Такая же ситуация сложилась и у моих родителей.

* 6

Мама происходила из католической семьи. Её отец, Гржибовский Сигизмунд Cигизмундович (Зигмунд Зигмундович), был фельдшером Борисовской городской (земской) больницы, уроженцем города Пинска, католиком, из мещан. Его родители, по воспоминаниям мамы, рано умерли и дедушка воспитывался опекуншей - тётей или старшей сестрой, которая быстро промотала всё оставшееся от родителей дедушки имущество. Родился дедушка в 1859 году. Образование получил домашнее. В 1880 году в Пинске он был призван на действительную военную службу и зачислен в 120-й Серпуховской полк, откуда через полтора месяца направлен в Минский военный госпиталь для "изучения фельдшерского искусства". После двухлетнего обучения дедушка был оставлен при госпитале младшим аптечным фельдшером.
После годичной работы в аптеке госпиталя, он в феврале 1884 года был назначен старшим аптечным фельдшером в Коломенский пехотный полк.
14 марта 1886 года дедушка был уволен в запас, а с июня этого года направлен работать в Борисовской городской больнице Приказа Общественного Призрения (с июня 1903 года больница была переведена в ведение Земского управления). Вероятно, в году 1886 дедушка женился на девице Марии Михайловне Грикунович, родившейся в 1863 или 1864 году в Минске, католического вероисповедания, получившей домашнее образование. Родным языком в семье был польский. По национальности мама считала родителей белорусами, а себя белоруской, что и было записано в паспорте. Вероятно, вопрос о национальности в семье не ставился. Поэтому в паспортах мамы и её сестёр было записано, что мама белоруска, её сестра Владислава-Ядвига (в паспорте и др. документах Владислава) - русская, младшая сестра Вацлава - полька. Кем считали себя мамины братья и сёстры Мария и Ванда - я не знаю. После выхода замуж и до самой смерти бабушка, судя по всему, нигде не работала, а была домохозяйкой. В 1887 году дедушка, в соответствии с действующими для чиновников правилами, выдержал по программе 1876 года и получил свидетельство об окончании 3-х классного Борисовского училища. Со второй половины 1896 года он был исключён из "оклада повинностей по Пинскому Мещанскому обществу" и Высочайшим приказом по гражданскому ведомству произведён за выслугу лет в Коллежские регистраторы со старшинством с 16.05.1896 года. Губернским секретарём - с 16.05.1899 года; Коллежским секретарём - 16.05.1902 года. В Борисовской городской больнице и её амбулатории дедушка проработал до своей смерти в 1921 году.
Специалистом дедушка был хорошим. Во время обстрела города поляками, когда весь персонал, кроме врача, покинул больницу, дедушка остался и помогал врачу оказывать помощь раненым. У моей тёти Владиславы Сигизмундовны Париковой хранилось несколько артиллерийских осколков, которые дедушка лично извлёк у раненых при хирургических обработках ран. Его авторитет у сослуживцев и местного населения был очень велик. Бедным больным он не только выписывал лекарства и давал рекомендации по питанию, но и, по словам мамы, давал им деньги на покупку медикаментов и давал продукты для питания из принесённых другими пациентами и оставленных на столе в прихожей амбулатории. После смерти, весной 1921 года, постановлением Борисовского отделения Союза Медсантруд, одним из организаторов и постоянным товарищем (заместителем) председателя которого был дедушка, было вынесено решение считать его "Героем труда".