Моя мама, Людмила Густавовна Крастынь (в замужестве дважды Яковлева), была единственной дочерью не очень долгого брака между Густавом-Вольдемаром Крастыньшем, латышом, лютеранином, перспективным и подающим надежды юристом и Анной Ивановной Ракитовой, русской, православной и красивой, знающей себе цену, девушкой. Люся родилась 20 апреля 1927 года в Москве и крещена в православие. Она унаследовала от отца аналитический склад ума, проницательность, обострённое чувство справедливости и от матери - требовательность и пунктуальность, вкупе сложившиеся с детства в перфекционизм и, в дальнейшем, лидерские качества.
Люся росла под присмотром бабушки, но была девочка самостоятельная: зимой играя, как и другие дети, в шумном московском дворе на Большой Грузинской, летом уезжая в Алабино в старый дом своего деда как на дачу. Девочку приучали к домашнему труду и воспитали ярую поборницу чистоты и порядка. На берегу протекавшей по меже их земли речки Десны Люся до дыр тёрла песком кастрюли, за что получала за своё сверхусердие явное неодобрение и порицание от её бабушки. С таким-же усердием она приступила к учёбе в школе. Не знаю, пошла-ли в первый класс Люся грамотной, но сразу, включившись в процесс учёбы, она вырвалась вперёд и никому не позволяла её опередить по успеваемости: - "Как так! Я должна быть первой (лучшей)!" - это стало её девизом во всех делах и на всю жизнь. Её сохранившиеся записи младших классов написаны каллиграфическим почерком без помарок, к тетрадям по ботанике и биологии приложены ею тщательно выполненные рисунки. Её память всю жизнь хранила превосходные знания по всем предметам. За все годы учёбы было понятно, что она достойна золотой медали. Но медаль Людмила не получила. Также она не была пионеркой и не была членом ВЛКМ, так как её отец в тридцатых годах подвергся репрессии.
В старших классах, перед войной, её как отлично знающую все правила русского языка, прикрепили подтягивать мальчика, имевшему проблемы с орфографией русского языка и маму с польским акцентом. Янка был интересен, безусловно красив, хорошо воспитан и старше её на два года. Янка родился 28 июня 1925 года в Казани, где его отец, Яковлев Иван Александрович, был Управляющим Госбанка, а мать Ванда Сигизмундовна занималась домашним хозяйством. Янку там же крестил ксёндз Антоний Дземешкевич. По роду службы отца семья часто переезжала из города в город, в 1929 году Ивана Александровича перевели в Москву. В 1930 году отец пятилетнего Янки неожиданно умер. Старший брат Виктор школу к тому времени закончил, а Янка в 1932 году только пошёл в учиться. Люся жила неподалёку от их дома: Курбатовский переулок упирался в Большую Грузинскую, где напротив стоял старый деревянный дом, с живущими там в коммунальной квартире Люсей и её мамой. Учились они в школе N 83. Совместные занятия русским языком выросли в дружбу и, возможно, послужили развитию следующих робких чувств, которые их свяжут навсегда.
Летом 1941 года началась Великая Отечественная война. Люся и Янка вместе пошли на курсы киномехаников и ездили по госпиталям крутить кино раненным бойцам. Когда Янке исполнилось 17 лет, его мобилизовали в армию: он стал "кремлёвским курсантом" пулемётного училища N1 им. Верховного Совета. В феврале 1943 года весь курс училища был снят с учёбы и направлен на фронт. Янка воевал. Был тяжело ранен в июле 1943 года. Бабушка Ванда нашла его эвакуированным в каком-то дальнем госпитале и сумела перевезти в Москву. Ногу Ивану удалось спасти, но его демобилизовали. Дома он не cмог отсиживаться и упросил старшего брата Виктора помочь ему вернуться в строй. Ивана взяли в 55-й Гвардейский танковый полк шофёром Роты Технического обеспечения гвардии. Он участвовал в боях на Курской Дуге, форсировал Десну и Днепр. В в январе 1944 года Иван получил ещё одно ранение и две контузии: в октябре 43-го года и в апреле 45-го года. Он был награжден медалями: "За отвагу", "За победу над Германией", "За взятие Берлина", "За освобождение Праги". В наградном листе медалью "За отвагу" говорится: "В должности командира расчёта уничтожил в бою 13 гитлеровцев и ручной пулемёт."

Люся во время войны по-прежнему ездила в госпитали показывать фильмы, гасила бомбы на крышах и доучивалась в неполной средней школе для взрослых Мосгороно в 1942-43 учебном году. И по-прежнему старалась быть лучшей. Её свидетельство об окончании полного курса, выданное 3 августа 1943 года Народным Комиссариатом Просвещения, состояло исключительно из оценок "отлично". В 1945 году Людмила, проявив самостоятельность, уехала от матери из Москвы в Ленинград, где поступила в знаменитый кинотехникум Министерства кинематографии СССР, находившийся в здании института киноинженеров на улице Правды, N13. Успешно закончив его в 1949 году, получила диплом по специальности: кино-техник по эксплуатации и оборудованию киноустановок. Людмила вернулась в Москву и поступила на работу в Управление кинофикации и кинопроката .
Война закончилась, Янка продолжал служить в оккупационной Cоветской армии. а Людмила ждала, ведь она была влюблена в Янку, по её выражению "как кошка". Но напоминала о себе ему очень робко: "Пусть волны новых переживаний не смоют в душе Твоей памяти обо мне и нашей старой невеликой дружбе" - писала Людмила Янке на высылаемом фото из Ленинграда 26 апреля 1946 года. А в 1949 году Янка вернулся и попросил называть его только Иваном. Это был уже взрослый человек 24 лет , много воевавший, повидавший и переживший, и по-прежнему, красивый и видный. В освобождённой Праге Иван встретил девушку, дочь профессора. Её звали Maria F. На нескольких фотографиях, адресованных Янке, рафинированная ухоженная красавица в дорогих украшениях. Но роману их не суждено было осуществиться. Иван вернулся уверенным в себе. Теперь он решал и доминировал в отношениях c Людмилой. А Люся была очень хорошенькая, тоненькая, изящная, напоминавшая своей лёгкостью Дину Дурбин из любимых ими фильмов. Она очень ревниво к нему относилась и, к своему счастью, стала его избранницей. 10 мая 1949 года за N 1000, была совершена запись о регистрации брака в Краснопресненском отделе ЗАГСа города Москвы. Люся вошла незнакомкой в семью со своими старыми устоями и правилами, и, сумев понравиться свекрови, никогда с ней не ссорилась.
Но в отношениях с Иваном возникали свои сложности. В 1951 году родилась я.
Папу надолго и без мамы отправили как специалиста по работе в Китай. Полученная им медаль "Китайско-Советская дружба" хранилась в красной шёлковой коробке с красным же удостоверением и надписями по шёлку иероглифами. Папа проработал в Пекине и Шанхае вплоть до своей смерти, периодически приезжая в Москву и привозя всем горы подарков, сувениров, книги, отрезы для всех представительниц нашей семьи, а для меня шифоновые платья и игрушки: помню двух больших резиновых матросов в беретах с помпонами и жёлтого Дак Дакса в голубой жилетке. Меня он очень любил. В свои приезды папа обязательно совершал со мной прогулки. Это были летний зоопарк, катание на пони и заснеженный Кремль с фотографированием у Царь-пушки. Однажды он таинственно позвал меня в спальню, плотно закрыл дверь и мы вместе расставляли на подносе туалетные хрустальные принадлежности - подарок маме. Ещё помню, как он подбрасывал меня вверх и ловил в свои объятия.
Во мне отец вызывал лишь сильный восторг, восхищение и сомнения в том, что он был когда-то маленьким.
В 1951 году папа закончил Московский политехникум Министерства хлебопродуктов РСФСР и поступил в Сельскохозяйственную Академию, но не успел доучиться. Во время московского молодёжного фестиваля его вызвали из Китая, чтобы перенаправить на работу в Бельгию, там должна была открыться брюссельская международная выставка в следующем 1958 году. Он вернулся в Москву, сходил на работу, а потом с мамой пошёл кино. Там с ним случился приступ аппендицита. В больнице мама не отходила от него. Папа скончался в Институте переливания крови им. Крупской от перетонита в августе 1957 года. Её горе было безмерно.Похоронили отца на Введенском (Немецком) кладбище в Лефортово. .. С детства я туда часто ездила, так, что кладбище это полюбила...
Мама осталась одна со мной, пятилетней и бабушкой Вандой. Долгие годы жизни мама посвятила мне. И своей работе. Об отце мама вспоминала часто c неизбывной грустью и сожалением. Я узнавала подробности постепенно: что отец был щедрым, но требовательным к маме, с друзьями - душой компании, играл на гитаре и мастером на все руки, член яхт-клуба, техник-автомеханик и любитель машин (у нас был BMW), охотился - принёс как-то кроликов к обеду, на спинке кресла лежала шкура бедной рыси, строил для нас дачу в Мытищах, у него было много друзей и поклонниц (перед смертью просил у мамы прощение) и, по-маминому утверждению,.. никогда-бы мне не позволил стать художником. Его сослуживцы и ленинградские родственники говорили, что он был "перспективным". И что тогда это было? Следующим летом 1958 года мама поставила ему красивый итальянский мраморный памятник, но со сбитым крестом, очевидно, так тогда было надо.

С 1950 года мама была членом профсоюза работников культуры. Cначала она работала в Министерестве кинематографии, затем с октября 1957 года в Госкомитете по радио и телевидении при Совете Министров СССР - ст. инженером отдела материально-технического снабжения; с 1971 года старшим инженером отдела технологического оборудования и импорта. В общей сложности 14 лет.
Работа стала для неё главной темой в жизни, не считая меня, конечно, которую она окружила чрезмерной заботой и опекой. Сопротивляться маминой требовательности и авторитарному характеру было очень не просто. но приходилось находить компромиссы. И с её помощью наша жизнь двигалась дальше: мама по пол-суток находилась на службе, успевала с утра сбегать на рынок за продуктами и деликатесами и натереть мне морковь с обязательно свежей сметаной; мама, как профессиональный инженер переделала большой ламповый радиоприёмник "Фестиваль" на короткие волны и я с детства слушала новинки западной музыки; она купила польскую вязальную машинку, чтобы по моим эскизам вязать то мини, то макси юбки, обеспечивая меня красивой эксклюзивной одеждой. Летом мама отправляла меня на два месяца от Радиокомитета в пионерский чудесный творческий лагерь "Софрино".
За что я благодарна ей до сих пор.
Мама любила южные моря: cначала это было Чёрное море - Ялта и Гагры, а затем открыла для себя Азовское - Кирилловку и станицу Голубицкую. Мы проводили её отпуск всегда вместе, но в 14 лет я настояла на свободном передвижении и уехала летом к родным в Ленинград. маме пришлось смириться. Она постоянно покупала мне книги по искусству, у меня был магнитофон "Космос" и множество винила, мама приветствовала домашние приёмы моих друзей и отдых каждое лето в Прибалтике и на юге. После школы по маминому совету я поступила в Театрально-художественное училище и, опять-же, по её протекции устроилась на работу в театр кукол на Спартаковской.. Надо признать, что мамина ответственность перед нашей маленькой семьёй и любовь были безупречны.
На работе маму очень ценили и уважали. Семь лет с 1975 года мама была начальником отдела видеообеспечения Телевизионного Технического Центра им. 50-летия Октября ,Она выстроила в отделе железную дисциплину и не пропускала малейших оплошностей. Кроме того, её умение организовывать процесс работы воплотился в написании должностных инструкций для отделов видеообеспечения республиканских телевизионных центров. В 1977 - 78 году она сдала на оценку "отлично" выпускную работу во Всесоюзном Институте повышения квалификации работников телевидения и радиовещания по программе "Труд руководителя". При этом она имела лёгкость в общении и была дружелюбна. Людмила Густавовна Яковлева не была партийной и называла себя "прослойкой".

У мамы имелись многолетние поклонники, но она долгие годы хранила отцу верность. Да и я с детским максимализмом была на страже. Однажды зимой 1978 года к нам проездом приехал старший брат Ивана - Виктор, поселившийся по возвращении из Германии в Киеве. У Виктора недавно умерла жена и он наносил визиты родственникам. Через несколько дней Виктор сделал маме предложение выйти за него замуж. И не дожидаясь ответа уехал навещать других родственников. Вскоре он вернулся и мама после недолгих, но глубоких раздумий дала согласие. Вскоре она уехала в Киев, где они и поженились 16 февраля 1979 года в отделе ЗАГС Жовтневого района. Из московского Телецентра полетели поздравительные телеграммы в Киев на Брест-Литовский проспект в дом N 49, что напротив прекрасного сада киностудии им. Довженко. Поздравления были от её сослуживцев и даже директора ТТЦ Игоря Ершова, что маме было крайне приятно. . Мама перевелась со своей работы на киевское телевидение, а через какое-то время у неё была такая-же должность как и в Москве. Выйдя на пенсию мама продолжала работать вплоть до 1989 года. Общий стаж работы насчитывался 47 лет, 7 месяцев и 7 дней.
У мамы были награды: кроме многочисленных премий и почётных грамот, Людмила Густавовна Яковлева получила в 1996 году медаль "За доблестный труд во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.", в 1995 году медаль "50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", в 1997 году медаль "В память 850-летия Москвы" и медаль "Ветеран труда" за долголетний и добросовестный труд.

Мама была прекрасна и полна энергии. Жили они с Виктором очень хорошо и дружно. Как-то он ей сказал: "Я тебе должен за Янку" и ещё добавил, что когда после Германии, заехал к своей матери в Москву и незнакомая ещё ему Людмила, молодая жена брата, вернулась с работы, он услышал слова матери: "Вот на ком тебе надо было жениться." Виктор - мой дядя Витя - был чудесный человек. Характером чень ровный, как бабушка Ванда. Виктор тоже работал на пенсии. Ещё он часто прекрасно импровизировал на рояле и был большой сибарит. Большой теннис был его любимой игрой. Но 26 апреля 1986 года случилась авария на Чернобыле. Мы вызвали их в Москву. Мама приехала, а он не верил в современные кактастрофы. Маме пришлось быстро вернуться к Виктору в Киев, где жили уже при закрытых форточках и без большого тенниса и долгих прогулок. C Виктором случился инсульт и мама самозабвенно, как и всё, что она делала, ухаживала за ним и даже сумела поставить на ноги. Но в 1996 году с ним случился второй удар и он скончался. Мама продала прекрасную квартиру и вернулась в Москву, вернее в Подмосковье, поскольку курс денег тогда катастрофически падал и киевские цены не могли догнать московские.
Мама была довольна своей купленной квартирой в подмосковном Захарове, где природа напоминала ей запахом и пейзажом детство в Алабино - Петровском. А находившееся рядом имение Ганнибалов придавало очарование новому месту её жительства. Но отдыхать она не привыкла и здесь находила себе сферу для кипучей деятельности, не считая поездок в Москву к нам и ещё куда-то, уборку могил своих близких на двух кладбищах и множества мелких мероприятий, которые мама изобретала.
После приезда у неё обнаружились большие проблемы с сердцем. Лечащий врач московской больницы объяснила мне, почему нельзя сделить маме шунтирование:"Вы поймите! Там места живого нет! Сколько протянет- столько протянет...но с её характером..." и многозначительно замолчала.
Мама отлежалась какое-то время в палате и выйдя, вернулась к своему обычному ритму жизни. Как-то она притащила к нам на третий этаж без лифта огромную дыню, я рассердилась:"Лучше бы того бездомного котёнка привезла", о котором она накануне рассказала. Мама рассмеялась, обещала к следующему приезду котёнка выловить и убежала на электричку. Но вернулась, опоздав на неё. "Вот и хорошо! Оставайся, садись чай пить", но неугомонная мама не согласилась, сославшись на какую-то встречу. Сбегая по лестнице, она подняла голову и я в это мгновение увидела её необычно и совершенно молодой... А ночью раздался звонок из Захарова. Соседка сообщила, что маме плохо. Когда мы примчались, чтобы отвезти маму в Москву, у дома стояли две "скорые". В квартире было впервые не убрано. Мама лежала вся в проводах и синяках от капельниц. Доктор отвёл меня в сторону:"Вы понимаете, что она умирает?". Да, конечно, это было понятно. Трогать её с места и тем более, везти в город, было невозможно. Я оставалась рядом до её конца. Вечером - последний её путь в Москву в платье цвета граната, сшитого ей на заказ ко дню свадьбы с Виктором. Мама умерла 10 сентября 1998 года в возрасте 71 года от постинфарктного кардиосклероза. Жизнь продолжилась без неё.Тот котёнок, пойманный мамиными соседями, стал моей любимицей на следующие 14 лет.
Людмила Густавовна Яковлева (Крастынь), моя мама, была похоронена на Ваганьковском кладбище рядом со своей матерью и бабушкой.

/О.Пардесси-Яковлева/
Gozefina2009@yandex.ru

Людмила Густавовна Яковлева. Москва. 1958 год

Иван Иванович (Янка) Яковлев. Германия. 1947 год

Люся Крастынь на занятиях в Кинотехникуме (стоит справа). Ленинград. 1947-48 гг..

Дома с друзьями и соседями. Курбатовский переулок, 5/7. Москва. 1952 год

Иван Иванович Яковлев. Пекин. 1954 год

Иван Иванович Яковлев. Пекин. 1954 год

Иван Иванович Яковлев в Шанхае. 1956 год

Источники информации:
Семейный архив